Беседа одиннадцатая

О черной металлургии. Справедлив ли тезис о перепотреблении металла нашей экономикой? Сферы избыточного и недостаточного потребления металла. Существование потенциальных эффективных сфер использования металла. Дефицит металла как возможный лимитирующий фактор развития экономики

 

 

--В прошлый раз мы затронули тему черной металлургии. Бытует мнение, что у нас есть сферы избыточного потребления металла. То есть, что металл можно туда не давать, и, следовательно, спад производства в черной металлургии не опасен. Что вы можете сказать об этом?

-Действительно, в определенных пределах спад допустим. Главное направление избыточного потребления металла в нашей экономике -это неэффективное инвестирование в оборудование с коротким сроком жизни. Я имею в виду сельскохозяйственное, нефтедобывающее, транспортное, дорожно-строительное и некоторые другие виды оборудования. Еще одним фактором перепотребления металла являются используемые технологии его обработки. Например, очень много уходит в отходы --в стружку и т.д. Но хотя у нас имеются сферы избыточного потребления металла, тем не менее мы всегда жили в условиях его дефицита. Почему? Это очень серьезный вопрос.

Дело в том, что многие металлоемкие виды продукции выпускались у нас в недостаточных объемах, например вагоны. Металл всегда сдерживал нас. Получалось так, что, с одной стороны, вроде бы есть резервы, с другой --есть и сферы, недопотребляющие металл, хотя он мог бы эффективно там использоваться. Например, мы до сих пор недостаточно применяем металлоконструкции в строительстве (особенно легкие), в пищевой промышленности и т.д. Все это потому, что у нас были ресурсорасточительные сферы, которые являлись существенным бременем для экономики, мешая наладить и расширить выпуск новых видов продукции, остро нам необходимых.

Вот почему несколько механистичное представление о том, что у нас имеется абсолютный избыток потребления металла, неверно. К примеру, Япония производит металла десятки миллионов тонн, будучи при этом гораздо меньшей страной. Это помогло ей развивать транспортное машиностроение, судостроение и прочее. По моему мнению, и у нас имеется много перспективных сфер использования металла, связанных с выпуском металлоемкой, но эффективной инвестиционной продукции. Таким образом, спад в черной металлургии, с одной стороны, означает, что таким способом ликвидируется неэффективное металлопотребление, но, с другой стороны, определенные сферы эффективного использования металла лишаются ресурсов, а тем самым --и перспективы развития.

Разговаривая со специалистами о том, какова объективная потребность нашей страны в металле, я не раз сталкивался с тем, что они не могут дать мне определенный ответ. Почему же человек, который всю жизнь изучает производство черных металлов и их использование, оказывается довольно беспомощным, когда ему задают такой, казалось бы, простой вопрос? Причина заключается в том, что экономика адаптируется к тому или иному уровню потребления металла, и двойственность этого процесса создает большой коридор, в котором может происходить металлосбережение через изменение структуры или качества инвестиций, но одновременно могут и открываться новые сферы металлопотребления. Баланс между тем и другим складывается по-разному. И весь вопрос в том, каким способом экономика адаптируется к разному уровню металлопроизводства, На мой взгляд, мы можем с большой пользой потреблять металл в растущем объеме. Я считаю, что относительное наращивание его производства, хотя с формальной точки зрения это и даст рост показателя металлоемкости, на самом деле обеспечивает эффективное его потребление. Тут следует учесть еще и увеличение возможностей экспорта металла, что для нашей экономики имеет немаловажное значение.

Иными словами, общий вывод таков, что спад производства металла --неблагоприятное явление для нашей экономики.

--Каков удельный вес военной отрасли в потреблении черных металлов?

--Я не владею точными цифрами, но приблизительно могу сказать: военно-промышленный комплекс потреблял черных металлов сравнительно немного, не более 15 процентов их объема.

--А какие отрасли вы отнесли бы к числу наиболее металлопотребляющих?

--К крупным сферам потребления металла относится строительство, использующее металлоконструкции. Здесь особых путей экономии металла нет, несмотря на большой объем незавершенного строительства. Скорее наоборот. В этой отрасли многое зависит от типа строящихся зданий: многоэтажная застройка требует большего расхода металла, чем малоэтажная. Нужно сказать и о другом: у нас всегда существовало ограничение на использование металла для производства товаров длительного пользования. Таким образом, если перечислять потенциально эффективные сферы металлопотребления, то это будут в первую очередь строительство, огромная сфера производства товаров длительного пользования, а также автомобилестроение, железнодорожный транспорт и некоторые другие отрасли экономики.

Исходя из сказанного, проблема состоит не в уменьшении производства металла, а в том, чтобы уменьшить в каких-то отраслях его расход и одновременно перебросить его в другие сферы. Отсюда и возникает такой парадокс, что специалисты по черной металлургии не могут дать внятный ответ на вопрос: сколько металла мы можем эффективно использовать? Не исключено, что довольно много.

Вообще определение объективной потребности в ресурсах всегда было очень трудной проблемой. Либерализм в нашей экономической науке долго существовал под лозунгом: "Сократим производство металла!". Цвет либеральной мысли считал, что мы перепотребляем металл и производим его очень много. Министерство черной металлургии эксплуатировало подобные взгляды, поддерживало их, так как не было заинтересовано в наращивании объемов производства. Как и всякое ведомство, оно сопротивлялось давлению плана. Поэтому там очень любили тех профессоров, которые писали о перепотреблении металла в отраслях нашей экономики. Мы действительно потребляли очень много металла, но надо же разобраться, почему это происходило.

Дело в том, что наша экономика могла балансироваться только присущим ей способом. Она балансировалась большим объемом металла. Если же просто сократить объемы его производства, то никакой адаптации экономики не произойдет, так как для этого необходимо слишком значительное изменение технологической структуры. Еще в прежние времена балансовики-экономисты пытались, но так и не смогли выяснить, сколько металла необходимо нашей экономике. Получалось, что показатели металлоемкости в конечном национальном продукте у нас значительно выше, чем в Европе, и находятся на уровне США. Но отсюда нельзя делать прямолинейных выводов.

Наша экономика в такой степени жила за счет пожирания ресурсов, что ее неравновесие выражалось не столько в текущих дефицитах, сколько в нарастающем оголении все новых крупных сфер потенциального потребления металла, а также энергии и других первичных ресурсов. Говоря о дефиците, в первую очередь называли то, чего не хватало, то есть текущие дефициты, в то время как причиной глобальной, структурной несбалансированности было фактическое отсутствие ресурсного пространства для развития многих сфер экономики. Прежде всего это относится к потребительскому сектору --товарам длительного пользования, жилищному строительству. Одной из причин, побудивших к массовому использованию технологии сборного железобетона в строительстве, было мнение, что таким способом экономится металл. Практически наша экономика в таком состоянии и вошла в сегодняшнее, постперестроечное положение.

Интересно отметить, что наш азиатский сосед Китай на современном этапе в своем бурном развитии переживает аналогичные проблемы. Китай тоже является страной, во многом живущей за счет средних и малых технологий, хотя, может быть, и по другой причине, чем мы. У нас шла в основном перекачка ресурсов в оборонную промышленность, а у них из-за избытка труда легко создаются перерабатывающие отрасли и тем самым вызывается острая нехватка металла во всех сферах народного хозяйства. В этом смысле, как я уже говорил, Китай еще долго будет оставаться тем насосом, который будет выкачивать у нас первичные ресурсы, имея относительно развитый потребительский сектор. Вдоль своей границы он будет устраивать всякого рода «воронки» с приманками, куда будут проваливаться наши ресурсы путем приграничной торговли или по более крупным каналам, например, через соседние государства, такие как Киргизия, Казахстан.

--Не только металл, но и энергию. Да, это важная проблема, упускаемая из виду многими экономистами. Такие сферы, как, например, коммунальное хозяйство, инфраструктура рекреации, жилищное строительство и некоторые другие, постоянно страдали и страдают от недостатка металлоконструкций, поскольку в балансе первичных ресурсов они всегда были замыкающими отраслями. Это и послужило причиной их отставания. Надо заметить, что в строительстве жилья удачным маневром стало замещение металлоконструкций железобетоном (кирпичные строения являются более металлоемкими, чем железобетонные). К первичным можно отнести и трудовые ресурсы, которых тоже всегда не хватало в малоприоритетных сферах. Поэтому замещающие процессы с ориентацией на недефицитные ресурсы в свое время были весьма целесообразны.

Если говорить о сегодняшнем дне, то пока экономическая наука не стремится показать, как новое хозяйственное устройство и следующее за этим более эффективное использование ресурсов откроют пространство для реструктурирования экономики в направлении развития потребительского сектора, жилищного строительства. Такой анализ должен был бы также определить, какого объема первичных ресурсов потребуют эти новые сектора. Возможно, то, что сейчас пытаются сэкономить, окажется меньше того прироста, который потребуется для развития потребительского сектора, сферы услуг и т.д. Ведь полное технологическое переустройство металлопотребляющих сфер, включая все металлоемкие инвестиции, может идти не столь быстро, как хотелось бы, тогда как темпы структурного сдвига в пользу потребительского сектора могут оказаться более высокими. В результате, как ни парадоксально, наша, по мнению многих ученых, энергоизбыточная и металлоизбыточная экономика потребует достаточно быстрого наращивания производства металла. В этом смысле опасность снижения производства металла и энергии очень велика. У нас принимают решения, исходя в основном из текущих дефицитов, но гораздо худшие последствия могут возникнуть из-за ограничения того ресурсного пространства, которое позволило бы расшириться многим давно захиревшим отраслям нашей экономики. Нужно добавить, что спад в производстве металла и энергии сопровождается к тому же относительным увеличением масштабов экспорта.

Способ нашего превращения в технологическую и сырьевую колонию состоит прежде всего в том, что мы ограничиваем пространство первичных ресурсов, на котором может осуществляться структурная перестройка. Если не поправить баланс этих ресурсов так, чтобы такой маневр мог быть осуществлен, то невозможна никакая модернизация, поскольку ей должны сопутствовать развитие потребительского сектора, восстановление мотиваций, восстановление механизма социальной стратификации. Таким образом, первичные ресурсы могут сейчас стать главным узким местом в преобразовании нашей экономики, хотя у нас их, казалось бы, достаточно. У нас существует развитое машиностроение, есть квалифицированные кадры, поэтому ограничения в производстве энергии и металла могут оказаться первоочередной проблемой, сдерживающей развитие экономики.

Не исключено, что при некотором оздоровлении производства в результате возросших мотивов экспорта возникнет иллюзия улучшения экономической ситуации. На самом же деле такой поворот событий чреват тем, что сырьевые отрасли начнут усиленно экспортировать ресурсы, наш сырьевой сектор начнет работать сам на себя через экспорт, "пока не наестся". Поставки первичного сырья на внутренний рынок будут при этом руководителями соответствующих отраслей ограничиваться. Это очень опасный и в то же время реальный вариант. В конечном счете выбор сюжета с энергоресурсами и металлом определит, на какую дорогу выйдет наша экономика.

Здесь видны все противоречия нашего народного хозяйства. С одной стороны, очевидно, что на сырьевом секторе базируются структурная перестройка и ресурсное пространство для качественного динамизма, с другой же --тот вариант развития сырьевого сектора, о котором я сказал, может отнять у нашего и без того ослабленного народного хозяйства слишком много сил. Если сырьевые отрасли станут работать сами на себя, то вырождающиеся другие отрасли, включая машиностроение, могут вследствие этого совсем зачахнуть. В результате структурная перестройка будет происходить очень медленно.

Необходимо уточнить: все проблемы нашей экономики фокусируются на каждой отдельно взятой отрасли. Поэтому очень трудно выделить приоритетные. Например, сырьевые отрасли важны необычайно, но то же касается металлоконструкций и машиностроения. Далее, необходима конверсия оборонной промышленности. Крайне нуждается в помощи сельское хозяйство. Наконец, нужно перестраивать торговлю. Таким образом, наша экономика должна развиваться поступательно при одновременной качественной трансформации всех ее секторов, поскольку каждый из них может оказаться роковым узким местом.

Заранее ясно, что рыночная самостройка себя не оправдает, так как она в лучшем случае обеспечит нашей экономике чисто сырьевой профиль, но в области производства современной продукции мы можем оказаться в хвосте, на уровне закупки оборудования для выпуска изделий по западным образцам.

Технологические мировые лидеры снимают пенки, получая прибыль от внедрения новых технологий. Эта прибыль очень высока. Она в виде добавленной стоимости образуется от первых тиражей новых изделий, от продажи нового оборудования. Страны, которые идут во втором и третьем ряду, то есть тиражируют ранее разработанные образцы, получают только небольшой слой добавленной стоимости, поскольку изделия быстро дешевеют по мере их тиражирования. А те, кто находится в последующих рядах мирового производства, лишь присоединяются к этим массовым тиражам. Понятно, что такие страны получают наименьшую долю от выпуска нового продукта, освоения новой технологии. К тому же технологические лидеры всегда создают пространство для следующего открытия и очередного прорыва. Таким образом, они продолжают движение вперед, наращивая высокими темпами свое национальное богатство.

А наша страна может оказаться в хвосте мирового технологического процесса, производя сырье для развитых и даже развивающихся стран, таких, как Китай. Отсюда возникает проблема темпов преобразований нашей экономики. Потребность в этих преобразованиях очень высока, и они не терпят затягивания.